ТнЧ Кинк-фест. Заявка номер два.

[dead-protagonist]

Репост.
"Шики/Акира, Кейске
Кейске влюблен в Акиру, но тот его видит лишь другом. Кейске вызывает демона (Шики), чтобы тот помог. Естественно Шики все делает по-своему."
Warning: OOC, конечно, исходя из заявки.

1600 слов.

Пролог.

Что трудности, когда мы сами
Себе мешаем и вредим! © Гете, «Фауст».

Ничего не срабатывало и все казалось бесполезным. Чего уж там! Кейске непроглядно и со всей серьезностью был влюблен в своего друга как глупый мальчишка. Посему его голова страдала от нападок бесконечных мигреней, когда Кейске думал о возможных выходах из ситуации. Вернее сказать, выход он видел один – быть вместе с Акирой, но уже в более глубоком и чувственном смысле. А вот варианты, ведущие к этому, сменяли друг друга и были непригодны для реализации.
Подумайте сами.
Кейске был готов на все – стоять на коленях и петь серенады под балконом, протирая джинсы о грязный асфальт; задаривать цветами, для полной романтики устилая их лепестками футон предмета своего обожания. Но Акира бы посчитал друга окончательно спятившим, и тогда не то, что о любви, даже о дружбе не стало бы речи.
Что действительно расстраивало Кейске в тщетных попытках привлечь Акиру, – Акира, кажется, даже не рассматривал молодого человека в качестве второй половины. Вот это-то и отваживало смелость недотепы-влюбленного от решительных действий. Конечно, он мог бы с легкостью кинуться на амбразуру и применить тяжелую артиллерию, чтобы завоевать неприступного пепельноволосого красавца, но Кейске с упертостью лопоухого осла продолжал сидеть в окопе, надвинув иллюзорную каску на брови, и ждать пригодного момента для наступления.
А он все не шел.
Вот уже черт знает сколько лет!
Так можно было и состариться, став для Акиры не партнером, а еще более жуткой обузой, чем оно было сейчас. Кейске на мгновение представил себя в инвалидной коляске и заботливую руку Акиры, с чайной ложки кормящего его пюре. В принципе, это была неплохая перспектива, а возрастной маразм вполне бы мог убедить Кейске во взаимности чувств со стороны Акиры, но надо было что-то делать, пока жизнь позволяла быть участливым, а сексуальная энергия имела возможность для самореализации…

Глава 1.
Кейске пребывал в унынии, в очередной раз щелкая пультом от телевизора и надеясь найти хотя бы одну стоящую программу. Как назло ему попадались мыльные оперы, романтические комедии и интерактивные шоу, обдиравшие честных телезрителей как липку. Ему нужно было что-то, что дало бы ему новую идею.
Что-то, что помогло бы ему стать хотя бы на шаг ближе к заветной цели.
- Я дома, - как обычно ровно бросил Акира, дежурно отсалютовав подпрыгнувшему на диване Кейске, и скрылся в ванной комнате. Даже живя в одной квартире, они умудрялись быть настолько далеки друг от друга, что совместный ужин Кейске почти принимал за свидание, чувствуя томящую неловкость всякий раз, когда Акира случайно задевал его ногой под столом. В том, как Акира обхватывал губами палочки, поглощая рис, Кейске и вовсе видел нечто сакральное, ощущая характерный дискомфорт в области ширинки, под которой все вдруг начинало жить собственной неконтролируемой жизнью.
И это, знаете ли, было чертовски неудобно.
Кейске даже не успел выдохнуть свое одухотворенное приветствие, как услышал щелчок дверного затвора и звук льющейся воды. Наверное, Акира был в плохом настроении, отчего предложение совместного просмотра душещипательной мелодрамы по ящику можно было отложить до лучших времен.
Сменив японскую версию «Санты-Барбары» на познавательную передачу с мистическим уклоном, Кейске, наконец, понял, что сдаваться нельзя. Осенившая его мысль хоть и казалась фантастической, но коли так, что ему было терять?..
Плевое дело оказалось за малым – найти заброшенный дом, купить свечи, парочку книг и школьный мел, а остальное – дело пресловутой техники и удачи, что, к несчастью, пока упорно ему не улыбалась.

Глава 2.
Кейске стряхнул руки, поднимаясь и глядя на результат своих художественных стараний. Пусть пентаграмма и не выглядела идеальной, он все равно не был уверен в том, что дешевый фокус воззвания к потусторонним силам поможет ему добиться любовного счастья. С другой стороны, подобные вещи строились только на вере и сильном желании, гарантировавших нужный эффект. Кейске сосредоточился, доводя ритуал до ума, и откашлялся, прочистив горло, чтобы произнести речь, что, как говорилось в книге, «откроет темные врата».
- Темные врата, - завороженным шепотом пробормотал Кейске, принявшись читать заклинание и чувствуя, как предательски сосет под ложечкой. Свечи моргнули от внезапного порыва холодного ветра. Озноб стайкой мурашек мелькнул вдоль позвоночника, заставив молодого человека поежиться. Внезапно комната погрузилась в кромешную тьму, плотно обступившую его, пол задрожал под стать потолку, испещренному трещинами. Кейске запаниковал, греша на землетрясение и подумал было уносить ноги, как весомый кусок пожелтевшей известки обухом ударил его по затылку.
Смыкая веки, последнее, что взглядом выхватил он из темноты, была объятая алым светом пентаграмма.

…

«Ничего, наверное, не вышло», - грустно подумал Кейске, когда реальность вернулась на круги своя. Сколько он пролежал пластом в нежилой черной комнатушке – оставалось загадкой, как и итог его глупого обращения к мистицизму. Он приподнялся, поглаживая ушибленный затылок и извлекая из волос крошку строительного материала. Потребовалась минута, чтобы окончательно сфокусироваться и ощутить чужое присутствие в помещении, пропахшем тлевшими свечами и пылью.
- Эти одержимые болваны целую инструкцию для чайников расписали! – негодуя, незнакомец хлопнул ладонью по колену, разглядывая литературу, которую Кейске прикупил на досуге для своего коварного плана. – Откуда ж тут спокойствие – дергают всякие неудачники, то машину им подавай, то восстановление потенции.
Кейске сощурился, приглядываясь для достоверности. Фигура в темном плаще, восседавшая на подоконнике никогда прежде не была ему известна. Ощутив на себе пытливый озадаченный взгляд, мужчина в черном отбросил книгу и поднялся, шелестя черной кожей своего одеяния.
- Позволь, угадаю, - продолжил инкогнито, перекрестив руки на груди и вышагивая из стороны в сторону. – Она не отвечает тебе взаимностью? – мужчина остановился, лукаво рассматривая открывшего рот Кейске своими красными глазами. Эти тлеющие угольки проникали в самую суть, рождая тревогу.
- Вообще-то он, - черт дернул черт парня за язык, и Кейске залился густой краской.
- После того, как мне пришлось иметь дело с Элтоном Джоном, я решил, что завязываю помогать бестолковым гомосексуалистам. Но, вижу, у тебя совсем печальный случай, раз ты не придумал ничего лучше, чем вызвать меня сюда,- высокий брюнет задумчиво погладил подбородок, обойдя Кейске, наконец, осознавшего суть происходящего. Неужели сработало? Хотя не факт. Может, это просто уличный шарлатан или наркоман, обнаруживший здесь Кейске? И пока тот был в отключке, странный объект вполне мог узнать его мотивы и сыграть на доверчивости отчаявшегося парня, которому в последствии придется расплачиваться деньгами из собственного кармана.
- Откуда мне знать, что я могу тебе верить? – встал в позицию Кейске, терзавшийся сомнениями. Он и так совершил уже немало ошибок и глупостей, и провалиться в очередной раз было бы невыносимо.
Брюнет усмехнулся, сильной рукой приобнимая собеседника, дрогнувшего от неожиданного телесного контакта.
- Все вы, люди, одинаковые. Сначала уповаете на нас, а потом за головы хватаетесь. Ты, друг, давай по делу или аревуар. У меня еще этот идиот «Фауст» недочитанный лежит, - мужчина презрительно фыркнул, похлопав Кейске по плечу. - Безответная любовь – хуже безделья. Она имеет удивительное свойство бередить фантазию и толкать на необдуманные поступки. И, учитывая статистику, именно безответная любовь является самой распространенной причиной, по которой несчастные смертные обращаются ко мне, - незнакомец начал так проникновенно, что у Кейске сжалось сердце от осознания безысходности собственного положения. Кажется, все это действительно было его последней надеждой. - Если уж ты готов на все, то…
- На всё! – перебив, выпалил Кейске, сжимая кулаки. – Я готов на всё, - утвердительно повторил он, с вызовом глядя на стоящего перед ним демона.
Демон одобрительно кивнул, растягивая тонкие аккуратные губы в улыбке. Каким бы непроходимым глупцом ему не казался этот мальчишка, решимости и смелости у него явно было хоть отбавляй. Странно только, что эти качества самостоятельно не довели его до желанного. Однако, будь все иначе, демон бы лишил себя удовольствия забавы и возможности полакомиться душой очередного простака.
- Хочу… хочу, чтобы Акира… - Кейске так и не договорил, прерванный ладонью демона, прикрывшей ему рот.
- Да знаю я, знаю, - отмахнулся мужчина, испытывая дежа вю, преследовавшее его весь его долгий век. – Все вы, люди, одинаковые, - вновь бросил он, поправляя черные перчатки. – Готовь свою душонку…

Глава 3.
Ключ все никак не хотел повернуться в замке, вызывая раздражение. Кейске чувствовал себя ужасно опустошенным, словно вместе с душой из него (или от него) ускользнуло нечто невероятно важное.
Все было как-то не так.
Все было слишком просто.
Он знал, что иметь дело с демонами опасно и, как правило, оборачивалось печально, разве можно было повернуть назад?.. Для этого, пожалуй, пришлось бы вызывать еще одного потустороннего хитрого проходимца, но вот незадача – Кейске больше нечего было ему предложить.
Кейске огляделся и предпринял еще одну попытку пробиться в свое жилище. Складывалось впечатление, что все подозрительным образом изменилось. Это жуткое предчувствие шевелило волосы на голове, а ком не проглатывался.
Наконец, он услышал мягкую поступь на пороге и облегченно улыбнулся, зная, кому она принадлежит. Акира распахнул дверь, выжидающе глядя на Кейске, переминавшегося с ноги на ногу.
- Акира, - выдохнул Кейске, предвкушая как крепко обнимет его и с какой неподдельной страстью прильнет к его губам, получив, спустя столько мучений, заветный приз. Он почти трепетал, едва сдерживая возвышенные порывы переполнявшего его чувства.
- Мы знакомы? – вопрос нахмурившегося молодого человека, казалось, метким ударом пришелся в солнечное сплетение. Это походило на глупый розыгрыш, но выражение лица пепельноволосого друга не содержало ни тени юморного подтекста.
Позади Акиры нарисовалась высокая фигура, и брови Кейске поползли вверх. Красные угольки со знакомым коварством глядели на растерявшегося парня, проглотившего собственный язык.
- Это ко мне, я разберусь, - подмигнул Акире демон, смачно шлепая того пятерней по ягодицам.
- Хорошо, Шики, - Акира смущенно улыбнулся. – Возвращайся скорее, - голубые глаза с любопытством еще раз посмотрели на «друга», и он исчез в глубине апартаментов.
Шики кивнул и вальяжно разместился в проходе, подавшись чуть вперед к онемевшему Кейске, пытавшемуся разобраться в правдивости происходящего.
Поколебавшись, демон начал:
- Ты это, извини, друг, - он привычным жестом потрепал одураченного Кейске по плечу. – Не удержался я. Больно уж Акира лакомый кусочек, - демон ухмыльнулся, языком проводя по губам. – Душу я тебе верну, ты, главное, не расстраивайся. Будет и на твоей улице праздник.
Дверь с тихим стоном затворилась у Кейске перед носом, оставляя его наедине с законом подлости и проклятиями, проносившимися в голове.
Он был слишком ошарашен и подавлен, чтобы припомнить истину, старую как мир.
Бойся желаний своих.

Эпилог.

Живейшие и лучшие мечты
В нас гибнут средь житейской суеты.
В лучах воображаемого блеска
Мы часто мыслью воспаряем вширь
И падаем от тяжести привеска,
От груза наших добровольных гирь.
Мы драпируем способами всеми
Свое безводье, трусость, слабость, лень.
Нам служит ширмой состраданья бремя,
И совесть, и любая дребедень. © Гете, «Фауст».


Автор очень жалеет Кейске. Правда.